... В отечестве своем чаяла она сыскать то спокойство, коего лишилась, но как течение жизни человеческой имеет одинакий круг и когда оный превратится вверх дном, то никакие старания поправить его не могут. Так Азбласта переменила только климат, а не состояние свое, ибо в Парфах впала она в новую бездну чувствительнейших горестей. Отца своего Сурену хотя нашла она при дворе Парфянского царя Орода, но ни в той степени достоинства, ни знатности, каковых требовали заслуги его войне противу римлян. Безмерные одолжения Суренины сделали Орода таковым ему должником, что он, не могши воздать им, принужден был из зависти его ненавидеть. Столько ж не мог он и от двора отлучиться, ибо сомнительный Ород не воображал, чтоб Сурена не употребил средства наградить сам себя, имея все во власти вредить ему. И так сей полководец жил при дворе не инако, как в темнице; для того что исключен был из тайного совета и ограблен надлежащего ему достоинства, кое отдано было особам, нимало его не стоющим. Однако великие души всякое унижение, не по делам их присвояемое, пренебрегают, так и Сурена презирал cию несправедливость, поелику легче он мог обойтися без двора, нежели двор парфянской без него. Но со всем тем находился он в крайности, для того что свирепство Ородово и клевещущие придворные, кои ко всем имеют обоюдный язык, а редко усердие, грозили каждому его шагу конечным падением. Азбласта прибыла в Гекатомпил в самое то время, когда Ород сына своего Пакора объявил наследником государства. И хотя род Суренов издревле имел право возлагать корону парфянским государям, но Максарт, убийца Крассов, 1 был ему в том предпочтен. Такового-то свойства бывают некие монархи, что они прежде награждают пороки или прощают истинные оскорбления, нежели забывают о том, что искусный их подданный учинить в состоянии, хотя бы оный о том и не помышлял. Сурена долженствовал снести таковую несправедливость, но еще и благодарить Орода, ищущего истребить его, за избавление от такового труда, однако, впрочем, и в самом своем гонении во всех делах своих и речах сохранил достоинство своего происхождения, так как никто презирать его не осмеливался. Трудно добродетели учреждать ход на толь скользком пути, но Сурена умел доказать, что не честолюбие им владеет, но он умеет владеть всем равно, как и над самим собою: поношение свое принимал он с радостным видом и спокойною мыслию. Но как несправедливость больше трогает души нежные, то и Азбласта, научась в Европе, что поношение только одною кровию заглаждается, почла невозможностию оставить без мести обиду своего родителя. Почему в следующий день, когда Пакор установил разные рыцарские подвиги, явилась на место позорища в закрытом европейском уборе. Получа проворством и искусством своим приговор к награждению, не хотела оного принять из рук Максартовых, как оскверненных изменническим убийством, и сказала ему в глаза, что до тех пор станет считать его за нечестного, пока покажет он ей, что умеет сердце явно обороняться противу обиженных, как умеет нападать с стороны предательства.  Мало склонное к стороне Максарта дворянство при сем случае показало такой вид, что Maксарт не мог обойтися без поединка с Азбластою...