Пятиречье
(Бабушкины старины. Пятиречье. Эпическая поэзия)
Озаровская О. Э.
(Бабушкины старины. Пятиречье. Эпическая поэзия)
Озаровская О. Э.
Предея
Я не преха уж, ницего не преду. Быват, и не про меня сказано, быват, и про жонку каку: не предет ницего.
Муж и говорит:
— Пошто ницего не предешь? Я помру, цем закроешь?
— У меня наношено клубьев: сусек в амбаре накладен.
— Пойдем, посмотрим.
— А, пойдем.
У ней только и напредено, што один клуб, да один простень.
В сусек залезла, подала ему простень.
— Вот клуб, вот простень. Вот клуб, вот простень! Вишь, сколько накладено. Поди, секи мотовило.
Мужик пошел секчи. Пошел дорогою, а она прямою, да и села под кусты.
Сидит. Мужик пришел, начинает секчи, а она крыцит:
Цили, вили,
Не секи, муж,
Мотовили,
Дети не будут,
Жона помрет.
Мужик поглядел, поглядел, кака пташиця поет, да и запоходил домой, а жона наперед угодила, да и спрашивает:
— Ссек ли мотовило?
— Нет, цыпка крыцит:
Цили, вили,
Не секи, муж,
Мотовили,
Дети не будут,
Жона помрет.
— Ну, теперь помру, цем будешь меня покрывать?
— Да покрою, помри только.
Мужик повалился нарочно, а назавтра помер.
Она стала мотать на голову да на палец на ногу и запела:
Был жил, как гусельцы,
Растенулся, как струноцьки.
Мужик и скоцил и схватил бабу:
— А, меня так покрывать?
Да и поцял ю колотить, да трепать.
Скоморох на эту сказку отозвался песней. Конечно, он обращался к Молодке, благо ее звали Дуней. И вертелся около нее, и обнимал ее, а она дала ему тумака очень весело и незлобиво.
Дуня, Дуня, Дунея,
Дуня тонка — прядея,
Дуня пряла и вила
...
